Жилет, планшет и валуйчане. Горожанка поделилась впечатлениями о переписи населенияНовость

—Здравствуйте! Всероссийская перепись населения, — говорю я, гадая, чего в этот раз ожидать от хозяев очередного дома — добродушного гостеприимства или, наоборот, явной неприязни, бывает и такое. Да, я участвую во Всероссийской переписи населения. Да, я простой переписчик, и да, мне заплатят за это. Да, у меня есть основная работа. Нет, я не зарабатываю этим на хлеб и не прошу поесть. Меня не привезли из Сибири, я — коренная валуйчанка. Наказание в колонии не отбывала, у меня совершенно настоящий паспорт и валуйская прописка. Да, я знаю своих соседей и могу их назвать. Нет, я не подделала удостоверение и не купила в интернет-магазине дешёвый планшет с целью узнать, сколько кур и уток в вашем хозяйстве. Этот самый планшет я получила вместе с другой экипировкой переписчика, и я не знаю, из Сколкова он или нет. Да, он довольно тяжёлый, но ничего — это как фитнес с отягощением, даже полезно.

Меня рассматривали с ног до головы. Кто‑то по‑доброму, другие с пренебрежением, мол, ерундой занимаетесь. А что смотреть‑то? Жилет, сумка на плече, удостоверение. Шарфик, правда, не надевала – не по погоде аксессуар, достаточно тёплое выдалось время. Куртка и джинсы – удобная одежда, обувь, у меня довольно большой участок в частном секторе города, почти три сотни дворов, обойти их не шутка. Маска и перчатки, конечно же, — это обязательные атрибуты в наших реалиях.

Вот аккуратный дом с небольшим ухоженным палисадничком. Хозяева — пожилая пара, как раз заканчивают наводить в нём порядок. Обоим без малого 70. Он родом с Урала, она – коренная валуйчанка. Спокойно, вежливо отвечают на немудреные вопросы. Кстати, они ведь и правда такие, и нет в них ничего такого… приватно-конфиденциального. Вы стесняетесь сказать, где работаете? Вам стыдно ответить, есть ли у вас телефон, водонагреватель и ванна? Или, может быть, вас повергает в трепет вопрос о том, сколько в вашем доме комнат? С чего бы? Ведь одна из характерных особенностей наших земляков — это как раз похвалиться при случае чем можно, а порою — чем и не следует.

Говорит в основном глава семьи, и между делом узнаю, что через год у пары золотая свадьба. Дети – дочь и сын, сами уже на пятом десятке – строго-настрого приказали беречь себя. На торжество собираются приехать и внуки, соберутся все за большим столом.

— А может, к тому времени ещё правнук появится, — хитро прищурившись, говорит мужчина. Жена шутливо шикает на него, мол, не сглазь, а то хвастаешься раньше времени.

Вот и окончен опрос, нужно прощаться и уходить. А знаете, не хочется: женщина взяла мужа за локоть, головой к плечу прижалась, смотрит на него. И столько в том взгляде тепла и любви! Добрые, милые люди, здоровья и долгих лет жизни вам! 

Иду по улице, размышляю о том, сколько по‑настоящему интересных людей в нашем городе. Вот на одной из улиц живёт семейная пара, невольно ставшая свидетелями Ирано-Иракского конфликта в 80-х годах прошлого века. В числе многих других советских специалистов они работали в Персидском заливе и за полгода до момента эвакуации успели сполна познать ужасы длительной, кровавой и бессмысленной войны. 

А в доме неподалеку пожилая женщина, рассказывая, откуда родом её муж, вдруг начинает вспоминать, как тот, будучи ещё ребенком, угодил под завалы во время одного из сильнейших землетрясений, случившегося во времена Союза. К счастью, семилетнего мальчишку удалось вызволить из железобетонного плена. Сколько лет прошло, но, слушая от сердца идущие слова, искренне радуешься тому, что судьба позволила маленькому человечку избежать гибели, повзрослеть, создать семью, прожить достойную жизнь. 

Подхожу к очередной калитке. Выходит мужчина, среднего роста, около 60 лет. Ухоженный дом, приветливый хозяин. Слушайте, вы много в нашем городе пилотов видели? Именно пилотов, потому что авиация — гражданская. И не просто пилот, а командир лайнера Ту-134, который, выйдя на пенсию, перебрался с семьёй в наш город. А ведь как мало мы знаем о таких людях! На слуху сейчас, к сожалению, совсем другие имена.

Новостройка. Встретил молодой человек с сыном, который шалит. Забиваю ответы в планшет, и что‑то цепляет меня. А, вот! Отец ни разу не повысил голос на сорванца, не накричал. Да и со мной говорит ровно и спокойно, речь грамотная, связная. Тут доходит черед до вопроса об образовании, и хозяин вдобавок к тому, что высшее, уточняет, что закончил университет в Питере, там же получает второе высшее. Теперь все понятно! Культурная столица даёт о себе знать.
Иду дальше. Погода хорошая, многие копошатся рядом с домами, наводят порядок. Крепкий, среднего роста дед в лихо сдвинутой на затылок шапке, заприметив меня, сам приглашает, мол, подходи, «перепись», спрашивай, чего нужно. Выбрит, опрятно одет, хоть и по дому работает. Мелочи, мелочи…

Отвечая на вопросы, вдруг запинается с датой рождения супруги, смешно вжимает голову в плечи, сейчас, мол, пойду спрошу. И с полпути возвращается, смущенно объясняя: 

— Ты понимаешь, дочка, у неё в первых числах ноября день рождения, да вот число забыл, старый. Пойдёшь спрашивать – обидишь, столько лет прожили. 

Согласно киваю головой, а мужчина уже достаёт из кармана кнопочный мобильник, начинает искать номер. 

 — Сейчас дочке позвоню, она скажет. А я ж имениннице‑то своей подарок уже приготовил. Заранее купил, припрятал, порадую её. 

В трубке гудки, номер не отвечает.

— Да на смене она сегодня, старый, — доносится голос из двора. Оказывается, хозяйка слышала наш разговор. — Врач она, хирург. Не до звонков ей, видно.

К нам выходит женщина с большим серым котом на руках.

— А день рождения мой он всегда забывает, я привыкла, не обижаюсь, — обращается она уже ко мне, улыбаясь.- Но насчёт подарка мы же с вами ничего не слышали, верно?

Приятно беседовать с такими людьми, вроде бы и не опрос, и ты не переписчик, а добрый знакомый, с которым делятся новостями. Но порой приходится общаться с недовольными на всех и вся. С такими хочется поскорее распрощаться.
Невысокий верткий парнишечка все крутит и крутит на пальце связку ключей от машины. Взгляд бегает, но всё как‑то на уровне ботинок, выше не поднимается. Вопрос о том, когда родилась его мама, ввергает парня в ступор. Задаю «контрольный в голову» о месте её рождения и вижу, что молодой человек, как бы это сказать, выпал в осадок.

Спрашиваю о том, какое образование у мамы, и наблюдаю процесс длительного зависания мыслительного процесса вкупе с отключением памяти. Ну да, это называется: не знал да еще забыл.

А вот здесь взгляд скорее вверх и в сторону. Средних лет мужчина цедит слова с ленцой, не скрывая презрительной гримасы. Ну как же, пришла какая‑то, отвлекает от важных дел. Этакая, я бы сказала, снисходительная надменность, свойственная монаршим особам, сквозит в поведении. Ну император, не иначе. Только вот нестриженные засаленные волосы у тебя, запах перегара и не убрано возле дома, хозяин. Да и хозяин ли?

Замечаю, что больше всего на жизнь жалуются мужчины, живущие в двухэтажных домах, возле которых стоят одна — две недешёвые машины. Без обид, представители сильного пола, но вы своим страдальческим видом так искусно вышибаете слезу, что героиням всех слёзно-мыльных сериалов впору увольняться из‑за профнепригодности. Особую неприязнь у такой категории вызывает вопрос о том, есть ли в самом доме удобства. Да не стесняйтесь вы, говорю, никто нигде не будет размещать поименные списки с адресами и данными переписи. Или туалет у вас и вправду на улице стоит? После этой фразы быстренько завершаю опрос и, гордо подняв голову, удаляюсь, слыша за спиной… Право же, не разобрала я, что вы там бормочете.

Скоро город накроют сумерки. Но я ещё успею посетить несколько домов на самом краю моего участка. Сколько уже людских судеб прошло передо мной. Непростых, порою сложных судеб обычных людей, проживших свою жизнь в нашем городе с рождения или перебравшихся сюда в поисках лучшей доли, счастья, уюта. Получилось ли у них, удалось ли все, что было задумано? 

Подхожу к добротному дому. Видно, что и надворные постройки, и заборчик, и палисадник — всё построено со старанием и любовью. Вот только смущает что‑то. Возле самой калитки вымахал вверх колючий кустарник — не дотянуться даже до звонка, не то что пройти. Как же так, думаю. Всё оказывается просто и печально, говорят соседи. Ушли в мир иной пожилые хозяева, один за другим. Дети в другом городе, вот и стоит осиротевший дом, лишившийся заботливых рук и каждодневной заботы.

Вот ещё один адрес — и домой. Приоткрывается окошко, и молодой парень, держа на руках девочку лет двух, говорит, что семья на самоизоляции. Но добавляет, что больные идут на поправку, и скоро, без сомнения, все будет хорошо. Нас разделяют несколько метров, но молодой человек просит отойти подальше, мало ли что. Быстренько, чтобы не задерживать, заполняю опрос. В окошке появляется улыбающаяся мальчишеская мордашка. Хозяин поясняет — старший, первенец, ему уже почти семь. Прощаемся. От души желаю родителям и малышне поскорее выздоравливать.

Возвращаюсь домой с хорошим настроением. Сегодня у меня было много встреч, в большинстве своём, с хорошими, добрыми людьми. Именно такие для меня валуйчане — работящие, приветливые, гостеприимные, с интересными, пусть и сложными судьбами. Не озлобившиеся, несмотря на непростое время. А что касается того, нужна ли перепись? Так вот, я уверена — нужна. Не беру во внимание её социально-экономическое значение в масштабах государства и области, об этом много сказано. Скажу, как думаю я сама. Мы ведь перестали писать письма на бумаге, отправлять открытки к праздникам родственникам. Да, такое время. От нас мало что останется, как говорят, офлайн. Так пусть, когда пройдут десятилетия, и внуки наших детей, открывая на занятиях по родному краю страничку о валуйской земле, узнают хотя бы в общем о том, сколько нас было, в каких домах мы жили, где мы рождались и откуда приезжали в наш маленький город. Может быть, узнав это, наши потомки поймут, какими мы были, валуйчане образца 2021 года, о чём думали и мечтали, к чему стремились, и сбылись ли наши мечты.

Мария Крышкина