Спасибо деду за Победу! Немцы поблагодарили наших героев-освободителей

Всё дальше уходит в историю тот день, когда наша истерзанная войной страна услышала о Победе над фашистами. Ещё не забыт год празднования 70-летия того святого мгновения, помнится всеобщее торжество. Промчится мимо чья‑то машина, и невольно порадуешься, увидев на автомобильном стекле: «Спасибо деду за Победу!».

И опять мы живем в преддверии юбилея, и снова встали в памяти минуты незабываемого парада на Красной площади столицы, состоявшегося 7 ноября 41-го года, когда враг рвался к Москве. В память о том трудном времени, героях, погибших и оставшихся живыми, снова тот день был ознаменован торжественным маршем.

…Эти прекрасные молодые лица на экране телевизора. «Прощай, Москва, душа твоя всегда, всегда пребудет с нами…» — льётся песня за кадром. «Наша молодёжь всегда будет гордиться воинами, отстоявшими столицу, победившими в той страшной войне…» — слышится голос диктора, призывающий поклониться великим тем годам. Вот они, наши современники, правнуки тех, кто принёс свободу родной земле, идут в едином строю — серьёзные лица, серые и чёрные шинели, чёткий шаг. «Это наша молодёжь, наша надежда на будущее», — раздаётся над площадью.

Идут и идут дети страны победителей. На экране старики, прошедшие войну, с усталыми глазами — их горстка, они хранят в себе живые воспоминания о том пережитом когда‑то на заре своей юности. Это им сегодня говорят: «Спасибо, дедушка!»

А мне сейчас представилась колонна с портретами Бессмертного полка. Май, Петербург, улицы и площади заполнены народом… Нет, то не мои впечатления. О тех мгновениях узнала от землячки, на долгие годы утраченной и отыскавшейся через соцсеть «Одноклассники». Всегда веселая, открытая всему миру, всем его радостям, она неожиданно сообщила тогда: «Я нашлась!» — выставив частокол из восклицательных знаков. Сменив место жительства в нескольких городах России, Любочка поселилась в Питере. И вот теперь не заставила себя ждать, примчалась. Всё говорила и говорила о своих впечатлениях, о прожитом. Вспомнила участие в шествии Бессмертного полка. Хотела пронести с гордостью портрет деда Василия Тимохина, волновалась, всё продумала, а потом затерялась среди многолюдья питерских улиц, переполненных потомками героев войны и отдающих дань благодарности пережившим Ленинградскую блокаду. Долго стояла с портретом, обиделась за деда. Заодно и за себя. Так и подмывало прервать ожидание. Уйти домой. Но посмотрела в строгие глаза дедушки и осталась.

Сидя под деревом, она восхищалась природой Белгородчины, грелась на солнышке после зябкого города на Неве и Германии, откуда прямиком явилась к нам. Там теперь живёт Анечка, её отрада и радость, рожденная по горячей любви. Это за ним, потенциальным гением, Люба отправилась когда‑то с младенцем на руках в северную столицу. Брак не задался, развелись. Вспоминала, как тяжело было в чужом городе с ребёнком. Мечтала накормить досыта дочку, купить тёплые сапожки. Материальная поддержка от художника-реставратора шла скудная. Не раз ходили с Нюшей в часовню, где находятся мощи блаженной Ксении Петербургской, попросить помощи. И получали, даже денежной купюрой, принесённой однажды ветром им под ноги в самую тяжёлую минуту. Со слезами говорила Люба о том миге и почему‑то с обидой в чей‑то адрес.

А потом была поездка дочери в Германию по обмену старшеклассниками для практики немецкого разговорного языка и возвращение туда после окончания питерской школы. Учёба в университете, аспирантура, защита кандидатской диссертации, встреча с молодым учёным Энди, рождение первенца Фердинанда. Из книг об Отечественной войне мне знакомо это имя, так называлось немецкое штурмовое орудие, самоходная артиллерийская установка периода Второй мировой. Такая вот параллель возникла в моей памяти при её сообщении о рождении внука.

— Нельзя. Отговаривай, не позволяй, — заспешила я убедить ееё когда в телефонном разговоре приятельница сказала, что Нюша в будущем готова отказаться от российского гражданства. 

В случае, если отец к старости заявит о правах, потребует материальной помощи. Дочь не может простить то время, когда Виктор вызывал её телефонным звонком и совал в детскую ладошку денежку от своих скудных доходов. Во дворе, на сквозняке арки…

— Да и я хочу жить там. Наше будущее теперь связано с этой страной, с Германией. Родина там, где хорошо, — звучал в мобильном голос женщины, признавшейся, что даже выучить немецкий язык уже не сможет. 

Пыталась напомнить ей: «А как же память о деде, отдавшем жизнь в борьбе с оккупантами, с портретом которого шла в рядах Бессмертного полка?

Примирение с намерениями землячки пришло с неожиданной стороны, в одно мгновенье. В интернете я увидела ролик с немецкой певицей Хелен Фишер, исполняющей песню о героях русской армии «Полюшко-поле». Поразило, тронуло, перевернуло всё во мне, наполнив гордостью, когда 50-тысячный концертный зал в Кёльне встал при первых аккордах… Значит знают здесь эту музыкальную композицию, принимают всей душой. Немцы благодарны нашей стране, нашим дедам-героям, освободившим Германию от фашизма.